Запорожец  Издания 

0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 [ 133 ] 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156



LVI. Опыты Герца и их значение

о. д. Хвольсон

Опыты Герца, классические на веки вечные, обратили на себя внимание не только ученых, занимающихся физикой, но и всего образованного мира. Ими навсегда будет отмечен один из важнейших моментов истории постепенного возникновения правильных взглядов на окружающие нас физические явления.

Как известно, огромнейшее большинство электрических явлений замечается на проводниках: они электризуются, они сохраняют заряды, € них происходит нагревание и т. д. Поэтому не удивительно, что в основании почти всех взглядов на сущность электрических явлений всегда клалось представление о важнейшей роли, играемой проводниками, представление о том, что электризация, хотя бы, например, одного изолированного металлического тела, есть нечто, присущее этому телу, нечто в нем существующее или исходящее и не могущее с него перейти на окружающую среду, играющую мало активную роль непроницаемой преграды. Если прибавить к этому, что почти во всех теориях допускалось непосредственное электрическое дейстие вдаль, то мы получим те две важнейшие характерные черты, которые почти невольно и почти всегда клались в основание всякого рода теоретических соображений, касавшихся обширной области электромагнитных явлений.

В течение многих лет стояли вполне обособленно, круто отличаясь от всех других, взгляды Фарадея. В то время как почти все другие физики предполагали, что электрические явления главным образом представляют нечто, происходящее в телах, называемых проводниками, Фарадей утверждал, что сущность этих явлений происходит в тех непроводниках, которыми окружены со всех сторон тела проводящие; такие непроводники Фарадей назвал диэлектриками.

{ «Электричество», J890 г., № 1-5}.



412 О. Д. хвольсон

Какое громадное значение имеют в науке привычка, предвзятые взгляды, можно видеть из следующего, почти невероятного факта. Несмотря на то, что всякое открытие Фарадея представляло неоцетшый вклад в науку; несмотря на то, что Фарадея всегда признавали за величайшего экспериментатора всех времен; что Фарадею принадлежит создание многих важнейших отделов физики, - все-таки на открытое им влияние диэлектриков в течение нескольких десятков лет не было обращено никакого внимания. Это действие слишком плохо вязалось с ходячим и глубоко укоренившимся взглядом об электрических явлениях, со взглядом, что электрический заряд находится на проводнике и действует вдаль силами, беспрепятственно и неизменно проникающими через окружающую непроводящую среду. Опыт с фарадеевским конденсатором, конечно, описывался во всех учебниках, но при этом из него не выводилось нькакого следствия и как бы молчаливо допускалось, что гениальный ученый на этот раз ошибся. Только в шестидесятых годах физики обратились к изучению влияния диэлектриков, причем обнаружилась справедливость всего того, что было указано Фарадеем; в течение некоторого времени вопрос о диэлектриках, можно сказать, сделался модным, и целым рядом разнообразных исследований была тщательно и точно определена роль диэлектрика, помещенного между поверхностями конденсатора.

К счастью, нашелся земляк Фарадея, который, исходя из основных положений фарадеевского учения об электрических и магнитных явлениях, сумел устранить почти все то,что в них было неясно и туманно, найти прочный фундамент для широкого их развития и облечь все то, что у Фарадея представлялось неосязательным, темным и почти метафизическим, в строго математическую форму. Этот гениальный преемник Фарадея был Клерк Максвелл, который в 1865 году написал сочинение под названием: «Динамическая теория электричества». Исходя из основных представлений Фарадея, Максвелл создал новое блестящее учение об электрических и электромагнитных явлениях, соединив, при этом, в одно неразрывное целое учение об электричестве с учением о свете.

Итак, опытные исследования подтвердили справедливость разнообразных выводов из электромагнитной теории света Максвелла и в этом, конечно, сама теория должна была найти немаловажный оплот. Несмотря на это теория Максвелла до сравнительно недавнего времени не пользовалась особенно широким расположением ученых. Происходило это от двух причин. Во-первых, сочинения Максвелла написаны так, что понять и изучить все отделы его учения представляет весьма большие затруднения; во-вторых, не существовало ни одного явления, ни одного опыта, который бы непосредственно обнаружил существование электрических пертурбаций, распространяющихся в пространстве по тем же законам, по которым распространяется свет. Эти пертурбации, более медленные, чем те, которые соответствуют световым явлениям, должны бы давать волны сравнительно более длинные, чем волны световые, размеры которых были нами приведены выше: мы видели, что они не превышают, вообще, малую долю миллиметра.



0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 [ 133 ] 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156